Испытание Тавридою
Как известно, герои Украины не оставляют попыток отыскать посредством телефонного обзвона простодушных русских, способных поддаться на галиматью, несомую первыми от имени различных русских банков, встревоженным голосом с южно-русским акцентом. Желание облапошить бесхитростного москаля вполне понятно, понятна даже массовость этих попыток, если предположить, что звонит не одинокий малороссийский мошенник, а организованная группа, взявшая за цель убить двух зайцев — и экономическую диверсию в стане неприятеля совершить, и денег подшабашить. Удивляет другое — неспособность пройти проверку вопросом о принадлежности Крыма.
Общеизвестность такового испытания несомненна. Всяк от мала до велика в Отечестве нашем знает, что телефонный разговор с сотрудником банка или неожиданно позвонившим прокурором следует начинать с вопроса «Чей Крым?» Сталкиваясь с такою реакцией ежедневно и много раз, герои Украины, как бы они ни были упорны, несомненно должны давно распознать её как помеху в их благородном деле. Так что же им мешает отвечать, что Крым российский?
Мошенник — существо беспринципное, таковой добродетели требует самый жанр мошенства. Будь мошенник хоть трижды убеждён, что Крым есть коренная украинская вотчина, делу это мешать никак не может, ибо убеждения убеждениями, но когда ты выдаёшь себя за русского банковского клерка или тем паче за русского городового, то ты играешь роль, то есть должен подладиться под изображаемого персонажа. Ставя же на пути вольного актёрства какие-либо идейные преграды, ты неизбежно фальшивишь. Коли ты столь убеждённый и последовательный борец за Крым, то идти в мошенники тебе строго воспрещается. Актёр, играющий, положим, Наполеона утратит всякую правдоподобность, если станет разглагольствовать в духе «постой-ка, брат мусью».
Так что же побуждает героев Украины отказываться от этой сценической условности? Можно предположить, что за каждым из них следит товарищ украинский майор, который строго бдит за идеологическими девством и чистотой мошенников. Но такое предположение такожде не может не удивлять. Цель операции — организовать смятении в тылу неприятеля, добыть средства, учинить диверсию. Но разве для этого не все средства хороши? Ведь диверсанту, идущему взрывать мост в тылу врага наверняка же не воспрещается признавать Крым российским? Так чем же телефонный мошенник хуже?